Remembering speechlessly we seek the great forgotten language, the lost lane-end into heaven, a stone, a leaf, an unfound door.
"Эх, чего бы вам такое рассказать, чего не рассказывала," подумала я, и тут осенило: я вообще нихера не писала в дайри в последнее время.
Дыбр последних шести месяцев для тех, кому интересно, под катомпод катом.
Этим летом у меня скончался очень, очень хороший друг. От лейкемии. Ему было всего 24 года, он был здоровущий как бык, вплоть до момента постановки диагноза - занимался фитнесом, выигрывал чемпионаты по каким-то боям рукопашным, гонял на мотоцикле, обожал свою маму. Я не могу писать о нем, потому чтообязательно буду плакать парень был восхитительный, увлекавшийся Кастанедой и латиноамериканскими танцами, свободно говоривший на четырех языках, всегда позитивно-ироничный. Они боролись с раком полтора года, я создавала в какой-то момент для него фандрейзер, смогла поднять жалкие капли в море, но все же хотя бы парой тысяч долларов помогла.
Ему сделали пересадку костного мозга в Германии после курсов лечения в Южной Корее и в Москве. Все было хорошо, но на четвертый день после пересадки случилось резкое ухудшение, оппортунистская инфекция, он вошел в кому и затем ушел. Cancer's a bitch, короче.
После этого я, и без того безумно уставшая от года учебы в сумасшедших условиях (когда училась, казалось, что все ок, а вернулась домой, оглянулась назад во времени и ужаснулась), впала в очень жесткую депрессию. Ну как жесткую, я и без того шесть лет с диагнозом прожила, а здесь это усугубилось. Клинч, в общем. На этом фоне я стала чаще говорить о том, что я не справлюсь. Любая мысль о возвращении в отвратительный и ненавистный мною город на учебу, которая выедала мозг, эмоции и отнимала физическое здоровье, заставляла меня плакать или буквально гнала к унитазу звать тигра. Мама видела все это и отправила меня в Прагу (об этом я написала, собственно, в августе) на полторы недели.
Там я морально отдохнула, на самом деле. Гуляла по музеям, по книжным магазинам, скупила гору нот. Близился отъезд, и мне становилось все хуже, потому что билет мой был на субботу с возвращением ранним утром воскресенья, а на утро понедельника у меня уже был билет в Астану - начиналась учеба.
В пятницу я не выдержала и разрыдалась маме в скайп, что я не смогу. Что я поеду в Астану эту самую и напишу заявление о заборе документов. Та впала в экзистенциальный мой кризис и стала думать, и в итоге мы решили, что я возьму академ на год (меньше смысла нет - программа же годичная, так я просто курс пропущу, а иначе придется все равно сидеть и учить каждый день... и зачем вообще). Чтобы взять академ, нужно было придумать причину - потому что депрессия, конечно, веская, но у нас в стране (ха-ха) психиатрия исключительно карательная, и стоять на учете мне как должной стране много всего разного не комильфо. В будущем аукнется. Поэтому придумали спешно неврологический диагноз, и я полетела все же в Астану делать эту справку.
В казахском есть слово пысық - что-то вроде "шустрый", "быстро решающий дела", "юркий", "предприимчивый". Ну так вот я и была такой в те дни с понедельника до четверга. Я собрала все, что от меня осталось, в кучку, и за четыре дня собрала толстую медицинскую карточку с результатами, которые позволили вошедшей в положение тетеньке-неврологу написать мне диагноз. Сопровождалось, конечно, это кучей сексистских моментов (я одна, конечно, в первый день нихера не добилась, но вот когда мой двоюродный брат просто зашел со мной в поликлинику, все сразу вошли в положение), но дело было сделано. Я сделала медицинскую карту, подписала все оставшиеся документы в универе, запаковала свою комнату в общежитии, отправила вещи поездом домой и прилетела обратно - чтобы в субботу уже пойти на сорок дней со дня ухода моего друга.
После этого, конечно, гештальт мой нихера не закрылся. Я по сей день иногда могу забыться и сказать себе, что вот это бы точно ему понравилось, надо показать или рассказать - и потом меня бьет по башке больно реальность.
В целом, конечно, жизнь продолжается. Я все еще не хочу возвращаться в медицину и планирую все же забрать документы, но даю пока себе время обдумать еще несколько месяцев. По совету мамы, которая видела, как я мучилась несколько лет после профуканного шанса отучиться в консерватории, я даю себе этот шанс, но искренне чувствую, что не мое - не потому что не люблю людям помогать, и не потому что сложно (я закончила год как одна из лучших студенток), а потому что индустрия медицины стала жестко ориентироваться на капиталистические ценности, которые мне близки совершенно в других плоскостях. Я поняла, что я не хочу проходить через жернова дедовщины и субординации зачастую ненужной, я не хочу тратить свое время на то, чтобы овладеть этими, в сущности, мануальными и абсолютно физическими навыками, которые редко дают возможность действительно приложить мозг. У меня много причин не хотеть идти в медицину и мало - вернуться.
Вопрос возникает следующий: а чем же, тогда, Мегуми, ты хочешь заниматься? И где были твои мозги, когда ты подписалась на эту учебу?
А нигде не были. Я была в хуевейшем состоянии после четырех выматывающих лет учебы в универе (потому что перфекционизм играл), года работы на износ, и мне казалось, что сбежать надо куда угодно без оглядки на условия. Я была в глубокой жопе эмоционально, до такой степени, что для меня было немыслимым расплакаться из-за чего-то висцерального, до того, что я часто испытывала физиологическую дрожь от усталости. В таком состоянии решения принимаются крайне неосторожно и без прицела на будущее.
Чем заниматься хочу? Не знаю. До сих пор не знаю, просто потому что получается многое и получается хорошо. Могу в науку уйти, могу податься в айти, могу бизнес замутить, а могу вообще начать книги писать. Уж точно не хуже Э.Л. Джеймс.
В данный момент я расслабленно и без особых усилий набрала студентов и преподаю все на свете - английский, математику, биологию, химию, физику, музыку. Все вышеперечисленное на русском и на английском. Это приносит мне удовольствие, достаточный доход, чтобы сложить его вместе с маминым и жить на двоих в условиях относительного моментального комфорта (без планов пока на будущее и без стабильных накоплений, но прошло только полтора месяца с тех пор, как я начала). Я принимаю студентов на дому, я живу в своем графике. Учу японский, чтобы чисто для себя сдать в декабре N4 (примерно уровень А2 европейских языков). Я продолжаю ходить на терапию в скайп, и моя терапевт охуенная женщина, которая помогла мне со многими тараканами в голове разобраться целиком и полностью.
У меня сейчас все наконец-то хорошо..
А еще я буду писать на ОК в команду Кармартена, и спасибо kasmunaut за приглашение.
И мы пишем Даль сэньо, пишем.
И я буду писать НаНоРайМо.
Спасибо, кто у меня есть в ПЧ, что вы есть, и что можно писать не только в самый личный дневник, но еще и сюда
Дыбр последних шести месяцев для тех, кому интересно, под катомпод катом.
Этим летом у меня скончался очень, очень хороший друг. От лейкемии. Ему было всего 24 года, он был здоровущий как бык, вплоть до момента постановки диагноза - занимался фитнесом, выигрывал чемпионаты по каким-то боям рукопашным, гонял на мотоцикле, обожал свою маму. Я не могу писать о нем, потому что
Ему сделали пересадку костного мозга в Германии после курсов лечения в Южной Корее и в Москве. Все было хорошо, но на четвертый день после пересадки случилось резкое ухудшение, оппортунистская инфекция, он вошел в кому и затем ушел. Cancer's a bitch, короче.
После этого я, и без того безумно уставшая от года учебы в сумасшедших условиях (когда училась, казалось, что все ок, а вернулась домой, оглянулась назад во времени и ужаснулась), впала в очень жесткую депрессию. Ну как жесткую, я и без того шесть лет с диагнозом прожила, а здесь это усугубилось. Клинч, в общем. На этом фоне я стала чаще говорить о том, что я не справлюсь. Любая мысль о возвращении в отвратительный и ненавистный мною город на учебу, которая выедала мозг, эмоции и отнимала физическое здоровье, заставляла меня плакать или буквально гнала к унитазу звать тигра. Мама видела все это и отправила меня в Прагу (об этом я написала, собственно, в августе) на полторы недели.
Там я морально отдохнула, на самом деле. Гуляла по музеям, по книжным магазинам, скупила гору нот. Близился отъезд, и мне становилось все хуже, потому что билет мой был на субботу с возвращением ранним утром воскресенья, а на утро понедельника у меня уже был билет в Астану - начиналась учеба.
В пятницу я не выдержала и разрыдалась маме в скайп, что я не смогу. Что я поеду в Астану эту самую и напишу заявление о заборе документов. Та впала в экзистенциальный мой кризис и стала думать, и в итоге мы решили, что я возьму академ на год (меньше смысла нет - программа же годичная, так я просто курс пропущу, а иначе придется все равно сидеть и учить каждый день... и зачем вообще). Чтобы взять академ, нужно было придумать причину - потому что депрессия, конечно, веская, но у нас в стране (ха-ха) психиатрия исключительно карательная, и стоять на учете мне как должной стране много всего разного не комильфо. В будущем аукнется. Поэтому придумали спешно неврологический диагноз, и я полетела все же в Астану делать эту справку.
В казахском есть слово пысық - что-то вроде "шустрый", "быстро решающий дела", "юркий", "предприимчивый". Ну так вот я и была такой в те дни с понедельника до четверга. Я собрала все, что от меня осталось, в кучку, и за четыре дня собрала толстую медицинскую карточку с результатами, которые позволили вошедшей в положение тетеньке-неврологу написать мне диагноз. Сопровождалось, конечно, это кучей сексистских моментов (я одна, конечно, в первый день нихера не добилась, но вот когда мой двоюродный брат просто зашел со мной в поликлинику, все сразу вошли в положение), но дело было сделано. Я сделала медицинскую карту, подписала все оставшиеся документы в универе, запаковала свою комнату в общежитии, отправила вещи поездом домой и прилетела обратно - чтобы в субботу уже пойти на сорок дней со дня ухода моего друга.
После этого, конечно, гештальт мой нихера не закрылся. Я по сей день иногда могу забыться и сказать себе, что вот это бы точно ему понравилось, надо показать или рассказать - и потом меня бьет по башке больно реальность.
В целом, конечно, жизнь продолжается. Я все еще не хочу возвращаться в медицину и планирую все же забрать документы, но даю пока себе время обдумать еще несколько месяцев. По совету мамы, которая видела, как я мучилась несколько лет после профуканного шанса отучиться в консерватории, я даю себе этот шанс, но искренне чувствую, что не мое - не потому что не люблю людям помогать, и не потому что сложно (я закончила год как одна из лучших студенток), а потому что индустрия медицины стала жестко ориентироваться на капиталистические ценности, которые мне близки совершенно в других плоскостях. Я поняла, что я не хочу проходить через жернова дедовщины и субординации зачастую ненужной, я не хочу тратить свое время на то, чтобы овладеть этими, в сущности, мануальными и абсолютно физическими навыками, которые редко дают возможность действительно приложить мозг. У меня много причин не хотеть идти в медицину и мало - вернуться.
Вопрос возникает следующий: а чем же, тогда, Мегуми, ты хочешь заниматься? И где были твои мозги, когда ты подписалась на эту учебу?
А нигде не были. Я была в хуевейшем состоянии после четырех выматывающих лет учебы в универе (потому что перфекционизм играл), года работы на износ, и мне казалось, что сбежать надо куда угодно без оглядки на условия. Я была в глубокой жопе эмоционально, до такой степени, что для меня было немыслимым расплакаться из-за чего-то висцерального, до того, что я часто испытывала физиологическую дрожь от усталости. В таком состоянии решения принимаются крайне неосторожно и без прицела на будущее.
Чем заниматься хочу? Не знаю. До сих пор не знаю, просто потому что получается многое и получается хорошо. Могу в науку уйти, могу податься в айти, могу бизнес замутить, а могу вообще начать книги писать. Уж точно не хуже Э.Л. Джеймс.
В данный момент я расслабленно и без особых усилий набрала студентов и преподаю все на свете - английский, математику, биологию, химию, физику, музыку. Все вышеперечисленное на русском и на английском. Это приносит мне удовольствие, достаточный доход, чтобы сложить его вместе с маминым и жить на двоих в условиях относительного моментального комфорта (без планов пока на будущее и без стабильных накоплений, но прошло только полтора месяца с тех пор, как я начала). Я принимаю студентов на дому, я живу в своем графике. Учу японский, чтобы чисто для себя сдать в декабре N4 (примерно уровень А2 европейских языков). Я продолжаю ходить на терапию в скайп, и моя терапевт охуенная женщина, которая помогла мне со многими тараканами в голове разобраться целиком и полностью.
У меня сейчас все наконец-то хорошо..
А еще я буду писать на ОК в команду Кармартена, и спасибо kasmunaut за приглашение.
И мы пишем Даль сэньо, пишем.
И я буду писать НаНоРайМо.
Спасибо, кто у меня есть в ПЧ, что вы есть, и что можно писать не только в самый личный дневник, но еще и сюда
-
-
23.10.2016 в 23:04Я с депрой в больнице лежала, не представляю, как можно с ней годами жить((((( Обнимаю. И лучей добра тебе, золото!
-
-
23.10.2016 в 23:37Ладно, не будем о грустном. Обнимаю тебя, рада, что ты снова появилась
-
-
23.10.2016 в 23:44-
-
23.10.2016 в 23:55Вообще преподавательская работа не хуже всякой другой - если ты чувствуешь так себя комфортно, почему бы и нет?
Не знаю как у вас, у нас репетиторство очень денежное занятие.
А всякое перенапряжение, естественно, депрессию усугубляет.
Очень рада видеть тебя в творческом настроении!!!
-
-
23.10.2016 в 23:57-
-
24.10.2016 в 00:19barb2210, спасибо! очень приятно от тебя тоже слышать.
-
-
24.10.2016 в 00:23вот strega verde английский теперь почти исключительно так и преподает
-
-
24.10.2016 в 00:45-
-
29.10.2016 в 10:36-
-
29.10.2016 в 10:39